Гнушаясь правил, запретов, истин, пытаясь как-то принять одно — людей ты сменишь хоть сто, хоть триста, но если больно — не суждено, но если ты, преступая грани, себя ломаешь, точа под лик, — познаешь горе, тоску и раны. И кто тогда пред тобой возник

в стекле, потёртом годами мрака: себя ты видишь — не узнаёшь.
Как будто в сердце прошла атака, когда по рёбрам прошёлся нож.
И ты узнаешь о тяжкой боли, когда ты вновь поломал себя.
Мой враг повержен, сломивший волю, во тьме надеясь, но не любя.